Юлия Бон: Безвыходных ситуаций не бывает

– Я разносторонний, творческий человек, – говорит Юлия Бон. – Профессиональная швея, люблю прясть, вязать, обожаю домашнюю выпечку и заготовки. 

И признается, что все ее увлечения – из детства, набралась понемножку от всех родных.

– Родилась и выросла в Ангарске, – продолжает разговор Юлия. – Мама работала в ателье, бабушка – в ресторане. Кулинарные таланты у меня от бабушки, так как в детстве часто находилась в ресторане и наблюдала за всем, любовь к шитью – от мамы, так как часть времени находилась в ателье. 

После школы девушка поступила в техникум легкой промышленности в Ангарске, окончила его по специальности техник-технолог швейного производства. Но по профессии не работала. Почти десять лет, до 2002 года, трудилась на железной дороге, ездила до Москвы проводником на фирменном поезде «Байкал». Как говорит героиня сегодняшних «Усольских встреч», она очень долго искала себя, свое место в жизни.

После железной дороги пошла в торговлю, это тоже оказалось не ее. Затем была швейная фабрика, но поточное шитье удовольствия не приносило. Юлии нужно было творчество, возможность создать вещь от начала до конца. 

– Когда в швейном производстве я пришла к индивидуальному пошиву, то задержалась в профессии надолго, – говорит Юлия Бон. – Работала в ателье, затем сама на себя. Шила все: от свадебных платьев до мужских костюмов. Ни одна моя модель не повторялась. У меня было много неординарных заказчиков, которые любят в одежде изюминку, не стремятся одеваться, как все. 

Не забывала и про себя. Пословица «Сапожник без сапог» была не про нее. У нее была болезнь: каждую неделю в ее гардеробе появлялось что-то новенькое. Бывало много заказов, времени на себя не оставалось, а впереди Новый год. Нужен наряд. Юлия могла сшить его за полчаса в перерывах между готовкой блюд. 

Сегодня за машинку в связи с физическими проблемами Юлия садится редко. Зато с удовольствием прядет шерсть, вяжет для близких теплые носки и кардиганы. И пишет картины. Увлечение пришло неожиданно.
– Мы три года назад делали ремонт в квартире, – говорит Юлия, – и у нас осталась пустая стена. Чтобы это место чем-то занять, я решила рискнуть и написать картину маслом. Холст мне достался в наследство от бабушки, он старинный, сейчас таких в продаже нет. Первая попытка оказалась удачной – на холсте расцвели лилии.
Юлия признается, что рисовать любила с детства. Считает, что этот интерес заложен в ней генетически – папа хорошо рисовал. Пробовала учиться в художественной школе, стало неинтересно, бросила. Но время от времени садилась за рисование. Графика, акварель, по ее словам, всегда были для нее в свободном полете, она легко пользовалась этими техниками, а к рисованию маслом пришла три года назад. 
За это время написано 14 картин. Одна встречает теперь всех, кто приходит в дом к ее дяде. Портрет с его фотографии нарисован на фоне моря в Таиланде. Именинник был шокирован произведением. 

В 2012 году врачи поставили Юлии Бон неутешительный диагноз – компрессионный перелом позвоночника. Врачи объяснили, что необходима хирургическая фиксация позвонков специальными пластинами. Юлия от операции отказалась.
– Я сказала, что болты ставить не буду, – рассказывает она. – И в итоге после очередного укола в больнице я отставила костыли и через слезы пошла на выход. Мне было до такой степени обидно слышать, что я не смогу ходить. И я пошла. Просто через боль, через слезы вышла и стала потихоньку это практиковать. Костыли убираю и иду. Больно, но иду. У меня болевой синдром нарушен, и я могу терпеть там, где люди от боли падают в обморок. В итоге все в шоке, конечно, были, без всяких болтов у меня в спине встал блок, с меня даже инвалидность сняли.
Первая травма позволила Юлии понять, что «из любого положения можно найти выход и встать на ноги. Даже когда ставят неутешительные прогнозы, надо стараться. Безвыходных ситуаций не бывает». 
А через пару лет – новое испытание. Юлия выгуливала зимой собаку. Поскользнулась, упала. Сначала не поняла, думала разрыв связок и продолжала ходить. Оказалось – перелом шейки бедра. В итоге врачи решили, что бедренный сустав восстановлению не подлежит, его удалили, а пациентке предложили учиться воспринимать жизнь такой, какая она есть. С таким диагнозом больные, как правило, передвигаются на инвалидной коляске. Юлия вновь не согласилась с предложенной перспективой. 
– Сказала: не дождетесь, буду ходить ногами. У меня нет бедренного сустава, но я двигаюсь, пусть с тросточкой, но научилась ходить. Да, периодически приходится лежать в больнице, но я не считаю себя обделенной, не опускаю руки. Мне есть для кого жить. Есть дети, внуки, мама, рядом любимый человек. 
Жаль, что сейчас не могу ездить на мотоцикле, управлять моторной лодкой, кататься верхом на лошади. Беда и выручка сейчас для меня «Тойота-Калдина», хорошо, что 25 лет назад научилась ездить на автомобиле.

Новые обстоятельства заставили Юлию Бон сменить обстановку. В июле 2021 года квартиру в Усолье на пятом этаже семья обменяла на частный дом в Тельме. Завели хозяйство, держат кроликов, уток, куриц. Городские жители, никогда ранее не занимавшиеся огородом, сейчас с удовольствием возятся на грядках. Юлия сажает семена, а ухаживает за всем муж Эдуард. 
Этим летом много времени Юлия уделяла пушистому семейству – шпиц Ася принесла потомство, и заботы щенки требовали, как дети.
– Ритм жизни сейчас не такой, как в квартире. Порой не до вдохновения, с утра до ночи в заботах. Зато жизнь интересная. А в городе что бы делали мы, два инвалида? Просто сидели у телевизора? Гости к нам любят ездить. В квартире не соберешь. А у нас места много, человек 15 собираются. Баня, мангал – красота!
Сейчас времени на все не хватает, но Юлия признается:
– Когда не смогу ничем заниматься, сяду в кресло, завернусь в теплый плед и буду потихоньку строчить книгу про свою жизнь. Мне есть о чем рассказать.
Татьяна ЩЕРБАКОВА.
Фото из архива Юлии Бон.