Полвека на Химпроме трудился Равиль Тазентинов

О своем детстве мой собеседник рассказывает немного. Мама родилась в Зиме – ее деда сослали в Сибирь, отец в 1922 году бежал из Казани, где был страшный голод. В дороге растерял всю семью, вышел из поезда в Усолье, здесь 16-летнего подростка взяла в работники семья, проживающая на улице Полевой, ныне Интернациональной. Супруги вырастили двух сыновей и трех дочерей. 

– Мы жили в бараке на втором участке, я учился в седьмой школе, потом в пятой, – вспоминает Равиль Файзеевич. – Самое яркое воспоминание из детства – 9 мая 1945 года. Мама сказала, что сегодня празднуют День Победы, и я побежал в центральный парк. По дороге встретил мужчину во всем черном, в черной шинели, и очень испугался, решив, что это немец. А на площади шел митинг, но народа было мало, все работали. Отца на фронт не взяли, он был газосварщик, и такие специалисты требовались на химкомбинате. Еще помню, когда я пошел в первый класс, вместо портфеля отец дал мне под учебники и тетради сумку от противогаза. А в 1953 году нас всех собрали на линейку, сказали, что умер Сталин, и наша молодая учительница плакала, а мы все смирно стояли. Для нас Сталин был тогда почти Богом. 

В старших классах Равиль учился на отлично, однако серебряную медаль не получил из-за того, что еще в седьмом классе у него была четверка по истории. Вслед за старшей сестрой Розой, которая, как и отец, работала на Химпроме и заочно училась в вузе, брат решил поступить в Иркутский государственный университет на химический факультет. Но на вступительных экзаменах растерялся и не смог решить задачу. Работать в 1956 году устроился, конечно же, на Химпром, сначала учеником аппаратчика на хлорное производство, затем в электролизный цех. 

Началась новая, интересная и активная жизнь. Равиль начал играть в оркестре народных инструментов в клубе «Химик», самостоятельно освоив сначала контрабас, а затем домру. И даже появилась мысль поступить в театральный институт, но потом парень подумал и понял, что с травмой глаза его вряд ли возьмут. В начале четвертого класса знакомый мальчишка случайно попал ему в глаз, выстрелив из рогатки, Равиля оперировали, долго лечили, но восстановить зрение не смогли. 
Ездил он и вожатым в летние лагеря, в его архиве до сих пор хранится написанное аккуратным школьным почерком на тетрадном листе благодарственное письмо от пионеров первого звена. В 1959 году Р. Тазентинова избрали секретарем комитета комсомола Химпрома – впервые на освобожденную должность. Однако на очередной конференции он попросил переизбрать его в связи с поступлением в вуз. 
– На самом деле мне не нравилось, что говорили одно, а делали другое, – признается химпромовец. – Я поступил в политех на специальность «Технология пластических масс». На преддипломную практику меня направили в цех 1301, где выпускали поливинилхлорид, и я десять месяцев работал аппаратчиком на полимеризации. Работа мне очень нравилась. 
Еще до поступления в институт Р. Тазентинов успел немного поработать в строящемся цехе монокристаллов и внес свое первое рационализаторское предложение по сокращению времени выращивания монокристаллов. За эту работу его поощрили поездкой на ВДНХ в качестве участника выставки. 
После окончания вуза выпускник попросил направить его на завод «Наирит» Химпрома, где производили синтетический каучук. Равиля Файзеевича назначили начальником смены, спустя два месяца – начальником отделения. Но через четыре года вывели с завода по состоянию здоровья. 

Работа в цехе № 2801 по производству гипохлорита кальция сказалась на дальнейшей карьере Р. Тазентинова. 
– Я поработал там совсем немного, и случилась беда, – рассказывает ветеран. – В лаборатории неправильно сделали анализ, по нему запустили процесс хлорирования, и погибла молодая работница – получила отравление. Несколько человек, в том числе и я, как один из руководителей цеха, пошли под суд. Мне дали три года условно, исключили из партии – я был коммунистом, уволили с Химпрома и направили слесарем в трест «Востоктяжстрой». 
Через два года Равиль Файзеевич смог вернуться на предприятие, его взяли в технический отдел управления, где он трудился до 2008 года. Его неоднократно отмечали как лучшего рационализатора, прислушивались к советам. После поездки в Ереван, где на местном химическом предприятии Р. Тазентинов познакомился с технологией непрерывного цикла полимеризации, запустил ее на усольском Химпроме. 

Рядом с нашим гостем идет по жизни его жена Надежда Александровна, тоже работница Химпрома. Молодые люди встретились в 1968 году на турбазе, где проходил комсомольский слет. Вечером разожгли костер, и через пламя огня Равиль увидел напротив симпатичную девушку. Несколько раз встретил ее в городе, присмотрелся и решил познакомиться. Надя работала электриком, приехала из Костромы по направлению после окончания техникума и жила в общежитии. В 1969 году пара поженилась, родился сын Олег. 
Супругам никогда не бывает скучно вместе, всегда находится, о чем поговорить. Жена, сын и две внучки – самое главное в жизни нашего гостя. Он гордится сыном, получившим три высших образования и тоже успевшим немного поработать на Химпроме. Доволен невесткой Галиной, учителем географии, и внучками Валерией и Амалией. 

В свои 80 с гаком Р. Тазентинов ведет активный активный образ жизни, хотя в детстве он получил травму головы, а вместе с ней – освобождение от физкультуры. Мальчишка тогда страшно завидовал одноклассникам, которые бегали, прыгали, соревновались в играх. Узнав, что в первой школе тренируют лыжников, пошел туда, и его взяли. Равиль научился резво бегать на лыжах и был страшно доволен собой. 
Раньше перед работой он по утрам пробегал по шесть километров, завтракал и пешком шел на Химпром. В 1982 году пробежал свой первый марафон длиной 42 километра, из Мишелёвки до стадиона «Химик». Из троих участвовавших в нем мужчин пришел к финишу вторым. А через десять лет стал участником Московского международного марафона мира. Дважды в день Равиль Файзеевич гуляет и сейчас. 
После ухода на пенсию Равиль Файзеевич некоторое время возглавлял Совет ветеранов Усольехимпрома. Ему нравилось встречаться с фронтовиками. Когда поколение ветеранов войны ушло, и осталась, как говорит мой собеседник, одна самодеятельность, ему стало неинтересно. Однако сейчас ветеран все же планирует вернуться к коллегам. 
– В 2008 году, когда я уходил, Химпрома практически уже не было, – делится Р. Тазентинов. – Было больно – я дожил до того момента, когда он умер. После запуска «Саянскхимпрома» я как-то ездил туда. Та же технология, что у нас, но более современная. А у нас с 1936 года ничего не менялось. И в 90-е, когда страна начала разваливаться, чувствовалось, что наш Химпром никому не нужен. Надо было его погубить – и погубили. Теперь и меня на Химпроме нет, и Химпрома нет. 
Инна ПРОКОПЕНКО.
Фото автора.