В музее курорта сбываются мечты

Почти сорок лет Роза Рукас отдала работе в усольской здравнице, была массовиком-затейником для отдыхающих и параллельно хранителем ее музея. С годами вторая миссия стала основной. Всегда с особенным трепетом Роза Георгиевна относилась к экспонатам периода Великой Отечественной войны, когда курорт превратился в госпиталь для раненых. В свое время шесть книг приказов по госпиталю с 1941 по 1945 год Роза Георгиевна нашла в подвале одного из помещений санатория, где они были никому не нужны. Наша героиня сразу поняла, какую историческую ценность представляют эти документы для музея и для всего города, и что их ни в коем случае нельзя бросать. 

Так шесть раритетных фолиантов с пожелтевшими от времени страницами оказались в ее музее. Все посетители могли прочитать, чем жил усольский госпиталь того времени, через эти приказы прикоснуться к ушедшей эпохе. Некоторые усольчане в тех документах даже обнаруживали записи о своих родственниках. Такие моменты особенно ценны для каждой семьи. 

В 2012 году новость о том, что Иркутский архив требует эти документы навсегда передать в его фонд, стала для Розы Георгиевны громом среди ясного неба. Не подчиниться и оставить раритеты у себя невозможно, но хранительница музея все же нашла выход из ситуации. Чтобы не потерять наследие, которое еще пригодится многим поколениям усольчан, чтобы сохранить память обо всех, кто побывал в усольском госпитале в годы Великой Отечественной войны, кто работал здесь, помогал раненым, Роза Рукас решила переписать от руки все шесть довольно увесистых томов. У нее ушло на это два месяца. 

— Я вставала рано утром и с семи утра и до семи вечера, прерываясь ненадолго, чтобы перекусить, все это переписывала, - говорит Р.Рукас. - Здесь почти 15 тысяч фамилий. И теперь все они будут сохранены для истории!

Роза Рукас считает каждый свой экспонат бесценным, а сам музей — удивительным местом, где сбываются мечты и загаданные желания. 

— Само это здание – первая в Усолье часовня - построено задолго до революции неким купцом. У него умерла дочь, которой не было еще и года. И вот на этом месте она и захоронена, - рассказывает Роза Георгиевна. - В наш музей приходят часто, в основном это, конечно, те, кто лечится на курорте. Среди них много женщин, которые хотят, но не могут родить малыша. И я всегда говорю — здесь место волшебное, загадывайте желания и пишите их в книге отзывов — и они обязательно сбудутся! 

И люди пишут и слова благодарности хранительнице музея, и свои желания. Так что можно сказать, что это место обладает и психотерапевтическим эффектом. 

Удивительно, откуда в этой женщине столько стойкости и энтузиазма, ведь ее жизнь была далеко не из легких. Детство такое, что можно снимать фильмы. Старшая дочь из четверых детей в семье Георгия и Надежды Кинчаровых хлебнула горя столько, что хватило бы не на одну судьбу. У отца было два высших образования — сельскохозяйственное и педагогическое. Когда в Самарской области, где они жили, шла коллективизация, он активно в ней участвовал, был членом комиссии, которая решала, кто кулак и подлежит ссылке в Сибирь, а кто нет. 

— Вот при таких обстоятельствах они с мамой и познакомились, — делится Роза Рукас. — Ее семью раскулачивали, решили сослать, а вот за нее, 17-летнюю на тот момент девушку, он заступился, ее оставили в колхозе. Впоследствии он на ней женился. В 1938 году родилась я, а потом с разницей в три года каждый, еще две моих сестры и брат. 

Когда началась Великая Отечественная война, отца на фронт не взяли, он был инвалидом. Мужчин не хватало, в военное время его назначили директором Сырмаслокомбината в деревне Малое Микушкино Самарской области. Туда же устроилась и мама — мастером.

— Голод в войну был страшенный, — вспоминает Роза Георгиевна. — Волки прямо по деревне ходили стаями и выли. Мы своих собак прятали в доме от них. Сырмаслокомбинат всех нас кормил. Обрезки от сыра раздавали по дворам, дети с кружками стояли в очереди за пахтой (сывороткой). Не говоря уже о том, что любую травинку использовали в пищу, из лебеды пекли лепешки. 

Но, очевидно, кого-то глодала жуткая зависть, как живет семья Кинчаровых. В 1950 году отца посадили по доносу, дом конфисковали. Мать осталась одна с четырьмя детьми. С комбината ее тут же уволили, пришлось работать в колхозе, заниматься самым тяжелым трудом. Надежда Федотовна простудилась и в 36 лет умерла. Младшему сыну Коле было четыре года. Полгода, пока всех детей не распределили по разным детдомам, заботиться о сестрах и брате пришлось Розе, ей в то время было всего 11 лет. 

— Мельник мне разрешал собирать пыль муки на мельнице, из этого я готовила нам всем затируху, — со слезами вспоминает Роза Георгиевна. — Сердобольные женщины картошки давали немного. Так и жили. Перед тем, как нас в детдом определили, приходил друг отца, под его диктовку я написала письмо Сталину, что мама умерла, а папа не виноват, просила вернуть его домой. Обещала за это стать, как Зоя Космодемьянская. 

Послужило ли то детское наивное письмо причиной освобождения отца — неизвестно. Но через полтора года его реабилитировали. Он вернулся в родную деревню, а там — жена умерла, дети в разных детдомах, дом хозяйственные люди раскатали по бревнышку, фундамент зарос бурьяном. От отчаяния отец попытался повеситься на могиле жены, но сторож кладбища увидел и спас его, вытащил из петли. Но ничего хорошего с Георгием Алексеевичем больше не случилось. Он стал пить, жил в доме у солдатской вдовы, у которой своих детей было пятеро. В общем, своих дочерей и сына он из детдомов не забрал. 

После окончания семилетней школы, как было принято в то время, 14-летнюю Розу выпустили из детского дома. Поехала она в поселок Мегет Иркутской области, где жил брат отца. Приняли ее не сказать, чтобы очень тепло — самим есть было нечего. В итоге устроилась Роза разнорабочей на хлебокомбинат в Майске, возле Ангарска. 

— Так я там хорошо жила! Как никогда в жизни, — улыбается наша героиня. — Там столько было сахара, муки, баранок ешь, сколько хочешь. Я такого изобилия не видела за всю жизнь на тот момент. Спала там же на груде мешков из-под муки. 

От хорошей жизни Роза даже стала во время работы звонко петь. Как-то за хлебом приехали военные, обратили внимание, что девчонка веселая вертится в хлебопекарном цехе. Узнав, что она сирота, сказали, что возьмут ее к себе — дочерью полка. В те годы такое было возможно. Розе выделили комнату в бараке, устроили на работу в артиллерийскую часть, где она чистила и смазывала оружие. Роза вступила в комсомол, стала активно участвовать в общественной жизни, выступала с песнями и танцами в местном клубе. Тогда же познакомилась с будущим мужем, солдатом-срочником Александром Рукасом, он и увез невесту к себе на родину, в Кустанайскую область Казахстана — туда его семью сослали с Западной Украины. 

Но, несмотря на рождение троих сыновей: Сергея, Алексея и Павла, семейная жизнь не заладилась. Супруг был грубым, бывало, распускал кулаки. Отдушину Роза находила в учебе и творчестве. Заочно она окончила техникум связи и Московский народный институт имени Н.Крупской, получила специальность «Театральный режиссер». Была директором районного Дома культуры в Казахстане. Муж умер от инфаркта, сыновья после армии разъехались по комсомольским путевкам. И Роза в 70-е годы прошлого столетия решила переехать из Казахстана к своей родной сестре Лидии, которая к тому времени уже вышла замуж и оказалась в Усолье, на родине мужа. 

В Усолье Роза Рукас еще раз вышла замуж, родилась дочь Наташа. В нашем городе Роза Рукас в течение трех лет была директором Дома культуры «Мир». Но когда его передали химфармкомбинату, директора новое начальство решило сменить.

— И в тот момент главный врач курорта «Усолье» Татьяна Дмитриевна Пирогова очень мне помогла, позвала меня работать у нее организатором культурного досуга. С тех пор я здесь уже несколько десятков лет. Придумываю мероприятия, чтобы отдыхающим было весело, в последние годы все свое время посвящаю музею.

Сейчас Роза Георгиевна решила наконец пойти на пенсию, вроде бы и пора. Но… ее попросили остаться хотя бы на общественной работе.

— Не могу отказаться, ведь музей курорта очень многим интересен. Ко мне вчера приезжали летчики со Среднего с детьми. Пожилые люди приходят постоянно, я им лекции читаю... Кому это все оставишь?